Владимир Петрович Балванович:

«Деревня наша Репище находилась там, где сейчас полигон, вы, видимо знаете? Деревня находилась немножко ниже нынешнего стрельбища, больше в сторону Поплавов. Было 49 дворов. Отец мой умер еще до войны. Когда началась война, мне было уже 16 лет. Жили, как и все люди в оккупации. Деревня наша находилась посреди леса, поэтому сюда и наведывались партизаны. Помогали им чем могли. Почти в каждом дворе был построен блиндаж, на случай, если врасплох нагрянут немцы. Был блиндаж и в нашем дворе. Мы его сделали, когда перестраивали старый колодец. И ход в блиндаж был очень хитро сделан из колодца.

А случилась беда 12 мая 1944 года. День был ясный, теплый. В этот день партизаны обстреляли машину с немцами, и трех убили. Вскоре из деревни Заболотье выехал на танкетках (это небольшие танки) карательный отряд. На своем пути каратели убивали всех, кого встречали на дороге: людей, которые работали на своих участках земли, детей, и, даже, скот. Каратели двигались в деревню Репище. Быстро эта страшная весть облетела всю деревню. Родители спрятали своих детей в блиндажи, а сами ждали, что же будет дальше. Вскоре всех жителей согнали на кладбище, окружили со всех сторон, и только хотели начать свое грязное дело, как из-за горушки показалась легковая машина, в которой ехал немецкий гаўпман (по нашему полковник) и с ним переводчик. Гаўпман запретил расстрел, и переводчик произнес: «Имеете связь с партизанами - идите собирайте головешки». Оглянулись - деревня уже пылает. С ужасом все подумали о детях. От дыма в блиндажах захлебнулись 32 человека. Это была вся сельская молодежь. Когда подожгли дом, мы прятались в блиндажи. Семеро нас там было. Да еще кто-то из старших. Быстро пламя от дома перекинулось на колодец - и стала гореть вся деревянная его часть. Нам не было чем дышать, пытались дышать через песок. Но это было очень трудно. Еще несколько минут - и мы захлебнемся.

У меня созрело решение прыгнуть в колодец. Я предложил это своим товарищам, и, не раздумывая, бросился вниз. Колодец был глубокий, и мне стало легко-легко. Видимо, влага оттягивала чад. А где же остальные? Никто вслед за мной не бросился, были слышны только стоны... и я потерял сознание.

Как рассказывали потом уцелевшие жители, их спасла случайность... Деревня уже догорала, когда всех отпустили. Люди брели до родных пепелищ. Вместе с моей матерью до нашего сожженного дома подошла беженка из Калужской области Нюра Рулева - она жила у нас с начала войны» [1].

* * * * *

Иван Михайлович Трибушевский:

«До войны наша семья проживала в д. Вязье Осиповичского района откуда родом мой отец - Михаил Семёнович Трибушевский. В 1937  году отец был арестован и осуждён на три года, но домой так и не вернулся. 

Когда началась война, мама приняла решение вернуться в свою родную деревню Репище, где проживали её сестра и брат. В детской памяти о времени довоенного пребывания в деревне Репище у меня сохранились хорошие воспоминания. Деревня была красивая: горы, вокруг лес, луга, маленькая речка-канавка, в которой любила купаться детвора. Единственная улица, на которой с двух сторон стояли дома, сначала взбиралась на горку, а потом спускалась с неё, и с начала улицы не был виден её конец. В деревне было более 40 дворов, имелась и начальная школа. Во время войны по соседству, в деревне Протасевичи, был расположен немецкий гарнизон. В самой д. Репище немцы не стояли, наведывались только днём, особо не зверствовали, только многих  жителей угнали в Германию, а по ночам в деревню приходили партизаны. Такое своеобразное «двоевластие» продолжалось до 12 мая 1944 года. В этот день какой-то крестьянин распахивал поле, партизаны забрали у него коня для нужд отряда и пришли с ним в деревню, задержавшись в одном из домов.  Откуда ни возьмись появились немцы на танке. Партизаны попытались скрыться в лесу, один из них залег в  яме, из которой раньше брали глину, и прикрывал их отход стрельбой из пулемёта. Немцы его застрелили и выстрелами из танкового орудия подожгли конец деревни со стороны д. Мезовичи. В этих домах погибли люди, кто и сколько - не назову. Слышал только, что в живых остались те, кто спрятался в колодце. 

Потом немцы из танка сделали ещё несколько выстрелов в сторону леса и уехали в д. Протасевичи, но вскоре вернулось уже несколько танков. Всех жителей выгнали из домов,  повели в сторону сельского кладбища  и посадили там, наставив на них пулемёты. Люди были уверены, что их станут убивать, передние ряды пытались потихоньку перебраться назад, в надежде уцелеть. Был в этой толпе и я. 

Потом из танка выстрелили  в сторону д. Поплавы, снаряд попал в один из домов, разбил его. Погиб человек. А пока люди сидели на кладбище, деревню всю сожгли. Остался только один дом семьи Сабелло. 

После того, как деревню сожгли, немцы людей отпустили и уехали, а жители остались на пепелище, идти им было уже некуда. Кто-то стал жить в уцелевших погребах, остальные вырыли землянки. 

А ещё через месяц в д. Репище со стороны д. Мезовичи через болота пришла группа отступающих немцев. Они согнали всех жителей к оставшейся хате, перетрясли нехитрые пожитки, забрав, что получше, но  людей не тронули, заставили только несколько человек идти впереди колонны, проверять, не заминирована ли дорога.  

28 июня 1944 года советские войска освободили г. Осиповичи, жители сожженной  деревни узнали, что немцев выгнали из города, а в районе 7-й площадки остались брошенные, разбитые немецкие склады. Люди ходили туда, чтобы что-то найти для себя. Моей маме повезло, она нашла целый ящик маргарина. Жили по-прежнему в землянках или погребах (у кого что сохранилось). До снега ходили в школу, а потом в деревню приехали советские военные, предложили жителям перебираться, - отвезут куда хочешь, а на месте деревни будет армейский полигон. Нашу семью перевезли в д. Вязье, где оставался довоенный дом. Жители д. Репище перебрались кто куда, а деревни больше нет» [1]. 

Список использованных источников:

1. Балванович, В.П., Трибушевский И.М. Воспоминания [Электронный ресурс].